Такое не совсем обычное, как считают некоторые охотники, сочетание слов лабрадор и “мелочь” навеяно состоянием души и мыслями посетившими меня  на открытии утиной охоты в этом году. Стою я на утренней зорьке на р. Пруженка, впадающей в р. Воря, в ожидании утиного лёта. Ну, принесла мне Аста занырнувшего подранка, ну принесла кряковую приятелю. Нутром чувствую, что ей это долгое сидение и редкая подача - скучны. Она даже перестала сидеть, а легла и свернулась калачиком. С рассветом у меня за спиной в поле азартно начал бить перепел. Аста стала поднимать и поворачивать голову в его направлении, а потом вопросительно смотреть на меня. Вот здесь-то меня и посетила мысль: “Зачем я здесь стою? Что мне мясо надо? Там в поле интереснее”. Несколько патронов восьмерки у меня было, и мы пошли на более эмоциональную для нас обоих охоту. Уже, после того как мы прочесали поле и взяли трех перепелов, вернулись к воде и помогали безсобачным охотникам отыскивать битых уток. Сейчас я четко понимаю, что у моей Асты, да и у меня, стало больше тяги к охоте на болотно-полевую дичь, чем на утку.

     Любой охотник-собаковод влюблен в свою собаку и в свою породу. Поэтому и хочется поделиться своими наблюдениями - какая это порода “самая-самая”. Что она может делать, и как? Мои “самые-самые” - два лабрадора Аста Юк Файн (в простонародии Герда) и Годеция Ян (в простонародии Леди). Вот охота с ними то и дает мне богатые наблюдения, т. к. я очень много охочусь с ними в течение уже 9 лет и они у меня не “подавальные”. Мне интересно, кто и зачем стал убеждать Российских собаководов, что ретривер должен только подавать? Ведь еще в начале ХХ века такие блестящие теоретики и опытные охотники как Г.П. Карцов и А.А. Рази в своих трудах писали, что ретриверы делают стойки (стойка для “подавальной” собаки не нужна) и считали их нормальной подружейной собакой.
     Наверное, мне нужно благодарить судьбу за то, что первой птицей у Герды в девяти месячном возрасте был бекас. По-моему, он и остался у нее любимой дичью, а у Леди - коростель, заслышав которого она сначала несется по прямой и, не добежав до него метров 30, начинает челноком прочесывать местность. В день открытия летне-осенней охоты мне важнее было поработать с молодой Гердой, а не стоять столбом на утренней зорьке. И поэтому отправились мы ранним утром побродить по болотам и водоемам. Главной задачей для меня было - отстрелять у нее на виду птицу. Ну и конечно поработать над разными элементами работы собаки в поле. Поиск был у нее еще слабоват (ведь все, что мы раньше делали, было для нее игрой), и из-под кого взлетел бекас трудно сказать. Он был чисто бит. Нашла Герда его родимого быстро, но вот как подступиться не знала. Лежит какой-то длинноносый страшила, а хозяин велит еще взять его. Взяла с опаской за крыло. После нескольких забросов приспособилась и стала брать четко поперек тушки. Подачу всегда выполняет быстрой рысью или галопом. Потом делал закладки. Одним словом истрепали мы бекаса прилично, но добились самого главного - активного целеустремленного поиска (такой поиск может быть только у постоянно охотящейся собаки, “диванная” собака, пусть даже имеющая диплом, плохо представляет, зачем ее заставляют бегать). Первую твердую стойку, опять же по бекасу, Герда сделала через год осенью на Мещере, когда ей было чуть меньше 2 лет. До этого я даже не обращал особого внимания на стиль работы. Просто про себя отмечал, что работает не так как легавая и спаниель. Видел, как энергично начинает крутить хвостом при обнаружении дичи, и старался успеть подготовиться к выстрелу. Особенно хорошо видна прекрасная работа на воде. Это не дилетант, а профессиональный пловец. Таких собак, для которых работа на воде и в болоте была бы естественным продолжением работы на суше, я не видел. У лабрадора планомерный поиск не нарушает ни камыш, ни вода, а если нужно для дела, то он и нырнет. Идем мы с приятелем по скошенному полю вдоль мелиоративной канавы, заросшей высокой травой. Герда самостоятельно начала прочесывать местность. Сейчас, когда она стала мудрее, то действует так: если ружье на плече, то она идет рядом (ее голова у моего левого колена), а если в руках, то самостоятельно идет в поиск челноком, будь то луг или перелесок. До заболоченных мест, где есть дупель, бекас и курочка, еще далеко, поэтому идем достаточно беспечно. Боковым зрением замечаю, что Герда прекратила закладывать параллели и, ускоряя движение, пошла по прямой, правее от направления нашего движения, в сторону канавы. Хвостом крутит по конусу (это верный признак, что она идет по следу или запаху). Прошла метров 7 и остановилась. Быстро подошел к ней и даю команду “Вперед”. Стоит. Повторяю “Вперед”. Стоит. Толкаю коленкой под мягкое место. Герда срывается галопом и по прямой к высокой траве, из которой прямо по носу в 8 м срывается бекас. Закреплять стойку я, конечно, не стал, т.к. нигде не читал, что лабрадоры делают стойку. Но с этого момента стал обращать внимание не только на работу хвоста. И впоследствии Герда изредка делала твердые стойки, а чаще просто приостанавливалась на несколько секунд. Запомнился один засушливый год, когда коростель сносно держал стойку и Герда делала довольно много твердых стоек. Происходило это близ г. Фрязино, во время подготовки к охотничьему сезону, на поле с не очень густой травой высотой 30-40 см. Всякий раз, когда выходим на поле, то слышим сразу 3-4 птиц. Направляемся с Гердой к ближней. Не доходя метров 70-80, пускаю Герду в поиск. Чаще всего после длительного зимнего перерыва и скорость не та, и поиск узковатый. Поэтому для задания темпа и дальности отходов приходится самому ходить челноком. Постепенно собака входит в ритм и можно немного отдохнуть она идет ровным галопом, иногда переходя в конце параллели на быструю рысь, но в начале параллели всегда опять переходит на галоп. Наконец ловит запах птицы. С этого момента усиленно вращает хвостом. Для меня только его поведение на этапе подводки может служить индикатором, т.к. если она прихватила верхним чутьем, то скорость не меняет, а если прихватила след нижним чутьем, то увеличивает скорость. Мечется по следу так, что только успевай следить. Бывало и такое, что не может поднять коростеля на крыло, если трава очень высокая и густая. Подводки бывают до 7 м. При работе по коростелю после подводки резко останавливается, чаще всего в 3-4 метрах секунд на 5 -10, опять резко перемещается на несколько метров и опять останавливается. За это время я успеваю подойти и дать команду “Вперед”. Всегда после этого следует резкий бросок. Обратил внимание, что иногда Герда становится по коростелю на глаз (по ней видно, что она перебарывает желание прыгнуть и схватить “бегуна”). В высокой, густой траве всегда нос в землю и вперед. Кроме как у своих собак видел я стойки еще у четырех лабрадоров. Можно предположить, что стойка для лабрадора - природный врожденный признак, заложенный заводчиками, выводившими эту породу. Известно, что существует пара контрастных признаков очень важных для птичьих собак: стойка и отказ от стойки. Так что просто так стойка появиться у лабрадора не могла (просто так даже прыщ не вскочит). Ведь у нас в России нет достаточно серьезной литературы о работе заводчиков по выведению этой породы, и мы незнаем, закладывали англичане этот признак или нет. Есть только пересказы да слухи. Все это типа: кто-то где-то увидел, ему понравилась собака, и он привез себе такую. Любой грамотный кинолог скажет Вам, что это не серьезно, и порода так не делается. О качестве публикаций в нашей литературе можно судить по статье “Ретриверы” (журнал “Друг” № 11-12, 2000г.). На 5 странице читаем “Породы ретриверов отличаются друг от друга преимущественно типом шерстного покрова и окрасом. Это собаки несколько растянутого формата …голова удлиненная”. Это у лабрадора-то удлиненная голова? Автору нет дела до стандарта на лабрадора. Читаем Американский стандарт: “Формат квадратный”, а в разделе Голова записано “Пороки: …длинная, короткая, вздернутая морда”. Вот такими несуразностями мы и воспитываем молодых владельцев собак.
    Со временем мы с Гердой и Леди стали стараться все больше и больше охотиться на “мелочь”. Запомнилась осень 1999г. в Шатуре. Лето было сухое, и поэтому ранее залитые водой чеки стали только чуть потными и заросли невысокой травой (идеальное место для бекаса). Чем они и не преминули воспользоваться. На небольшой площади их собралось в стаи несколько десятков (бекасиная высыпка). После окончания утренней зорьки по утке выхожу на эти чеки и запускаю собаку на ветер. И вот я не спеша, иду по середине чека, справа и слева в двадцати пяти метрах канавы. Герда идет челноком вправо до канавы и влево до канавы, не переплывая их. Идет быстрой рысью, переходя в более глубоких местах на галоп, монотонно помахивая хвостом. Идеального челнока нет, да я и не требую, она лучше меня знает, где нужно задержаться, а где даже вернуться назад и перепроверить подозрительный запах, т.е. получается поворот внутрь. Расстояние между параллелями делает 10-12 м (многовато). Но я ей не мешаю и только, когда она хочет переплыть канаву, поворачиваю ее назад свистом. Долго искать не пришлось. Сходу без потяжки приостановилась. Я успел подготовиться к стрельбе. Резкий бросок по прямой и в четырех метрах поднялся бекас. Спеша сделать выстрел, забыл остановить собаку, и она без остановки пошла выполнять подачу. “Надо дальше делать все спокойнее, а то это будет не охота” думаю. Идем дальше. Герда в поиске, после первой птицы работа стала более азартной. Вижу, хвост ее закрутился с большой скоростью, и пошла она по прямой еще быстрее, как будто хочет кого-то догнать. Приостановилась на пару секунд и в два прыжка подняла птицу. Я уже готов и резким окриком остановил ее, а после выстрела и падения птицы послал на подачу. Вроде все пошло как надо, главное не сбиться с ритма. Опять посылаю Герду в поиск. Прошли метров 100, и ничего нет, подходим к высокому тростнику, где собираемся повернуть назад. Почему-то Герда уперлась носом вниз и на быстрой рыси начала петлять, приближаясь к тростнику. Хвост крутится как ветряная мельница. Решаю, что это курочка, и спешу за собакой, а то не удастся перевидеть птицу. В тростнике слышу сильное хлюпанье, значит Герда перешла на галоп и пытается кого-то поймать. Теперь мне ясно - это чей-то подранок, и мне остается только ждать, когда Герда сама управится или повизгиванием позовет меня на помощь. Наконец вижу, что она плывет по канаве с кряковой в пасти. После этого с чувством исполненного долга мы вернулись назад, чтобы опять зайти на ветер и отправиться в поиск по соседнему чеку. Только пустил Герду в поиск в самом начале чека, как она стала настороженно красться, чуть не припадая к земле, и так прошла метра 2-3, приостановилась на несколько секунд (вижу по собаке, что она нервничает), и прямо по чутью сорвался бекас. После выстрела посунулась метров на 7, но окриком все же удалось ее остановить. После такой работы дал ей немного постоять, чтобы успокоиться. И опять размеренная быстрая рысь, приостановка, бросок и подъем птицы. Почти после каждого выстрела самостоятельно срывалось несколько бекасов, и безнаказно улетали. Так мы прошли 5 чеков и остались довольны работой и результатом, 7 птиц и все взяты первым выстрелом и найдены два подранка (кряковая и чирок).
     Возможно, все написанное убедит кого-то из владельцев лабрадоров, что лабрадор способен на большее чем подача, а кого-то убедит, что именно такая собака ему и нужна. Мне нравится именно такая охота. Другому охотнику нравится что-то другое - ради бога. Давайте не будем бояться конкуренции и деловой полемики. Доброжелательная полемика позволит показать Российскому охотнику, что лабрадор - лучшая подружейная собака.

                                                                                    В. Громыко